...Собравшись уж было ближе к ночи в тренажёрку (о, какой же кайф - после пары тонн железа и парилки проплыть с полкилометра бассейна в одиночестве!), случайно заметил где-то в новостных лентах: дескать, близится экстремальный снегопад, объявлен "оранжевый уровень опасности"...
Понятное дело, планы резко меняются.
Не первый уж год неизменно привлекает моё внимание пара старых полуразрушенных деревьев в ближнем лесу. Я-то всю дорогу вижу
стрёмную графику в этих покорёженных рассыпающихся стволах... и так ходил на них смотреть, и эдак: ан, всё не то. Дико мешает картинке, что у меня сформировалась в голове, лес на заднем плане, - хоть ты застрелись.
Мечталось о плотном тумане, что дал бы на ближней дистанции тональную перспективу и скрыл бы ненужное; об аццком ливне, - о чудовищной вьюге, в конце-то концов...
И ведь даже ездил уже как-то на рассвете, когда выпал в наших краях сильный, казалось бы, туман, - ан, нифига интересного так и не вышло.
Дохленький, нерабочий оказался туманчик к моему приезду.
Снежный буран - да еще днём, по свету! - случился-таки было той зимой; помню, летящий снег слепил глаза, идти сквозь него было непросто... ай, как же мне хотелось добраться до заветных деревьев с камерой. Но увы, в тот день бегал по другим делам, - а когда освободился, разыгравшаяся было стихия-то и улеглась тихонечко сугробами по пояс, а что мне толку с тех сугробов?..
Надобно сказать, и этой зимой был-таки особо сильный снегопад, что мог бы меня устроить, - да только шел он ночью, и к позднему рассвету, когда я понадеялся было хоть что-то навроде желаемого снять, вполне себе уже перестал.
Нынче же грозили жутким снегопадом часов с трёх ночи где-то до шести; понятное дело, никакого света.
И всё-таки рискну...
Ранний отчаянный таджик-дворник глядит с опаской: дядька в спецназовской балаклаве, оставляющей на виду одни глаза, в высоких берцах и толстых горнолыжных штанах; за спиною рюкзак, да с плеча свешивается какой-то подозрительно оружейного вида чехол... штатив, понятное дело; но ему-то об этом знать неоткуда
Завожу бедную слегка лифтованную Нивку, что нынче у меня под руками; на пузотёрке-то ехать в такие-то погоды - дохлый номер... с рыком форсируем наметённый сугроб: уж нам-то такое нипочём.
А вот и въезд в лес. Теоретически, здесь была дорога; но мы со старой доброй Нивкой на злобной шипованной резине плывём постепенно, аки по целине; и вьётся по снегу передо мною лишь только звериный след... бросаю машинку: полчаса ходу по бывшей тропинке по колено в снегу.
Но вот и прибыл. Квадрат из пенки под колени, штатив распялен в сугробе; извлекаю и принайтовываю бесценную технику.
Крутой автофокус единицы лишь только беспомощно гоняет линзы туда-сюда, отказываясь фокусироваться: слишком уж мало света.
Что же:
старым казачьим способом отключаю нафиг бесполезный АФ, зуммирую до максимального увеличения славную эльку 24-105, купленную непосредственно в Японии (что подразумевает высочайшее из возможного для линзы качество), пытаюсь навестись вручную, до смутного различения деталей во тьме... и назад на широкий угол.
Кадр за кадром, ракурс за ракурсом; и как же ноет от всех этих скрючиваний долбаная спина! Время от времени пытаюсь стереть микрофиброй с дорогущего защитного фильтра налипший снег...
Экспозиция за экспозицией; обледенел я, давно обледенел брошенный в сугробе фоторюкзак, заледенели тинсулейтовые перчатки; обледенела старая добрая камера.
На коленях молитвенно застываю пред раскоряченным в сугробах штативом во время длинных выдержек с предподъёмом зеркала, - охх, и комическое же зрелище, вероятно, представляю из себя нынче! было б только кому увидеть.
Однако, вот вроде бы что-то и снято; снегопад слабеет... сбираю манатки; мокрый снаружи и изнутри, бреду по колено в снегах к бедной Нивке, оставленной на дороге: пусть там сзади под горнолыжной снарягой и болтается, по обыкновению, четырехтонная ручная хромванадиевая лебёдка да полста метров статической коломенской верёвки 11мм... все едино, нынче заезжать в лес я не рискнул.
Флэшка извлечена еще в машине; камера по возможности протёрта: в помещении фоторюкзак открывать не стоит. Греться и отпотевать нежное оборудование будет долго... плывем с Нивкой в сугробах аки катер по воде, на манер колёсного пароходика: домой, домой!
И вот, наскоро поигравшись кривыми даже не в лайтруме с равами, всего лишь с камерными джипегами в гляделке-фастстоуне, я наконец вижу: таки забрезжило что-то графичное и выразительное, близкое к тем картинкам, что зрели всё это время у меня в голове... победная рюмка коньяку.
Как-нибудь потом я непременно повожусь с этим более тщательно.
Я нынче счастлив.